К шестидесятилетию Великой Победы.
Всем пережившим Великую Отечественную Войну посвящается.
Летела смерть быстрее пули,
Рабов все новых собирая, Как будто бы не понимая,
Каких людей лишает Русь.
Нет страха, слез, желанья сдаться, Все были - каждый за себя. Храня в шинели с плеч платочки,
Оберегая и любя. Перед глазами только домик,
Что для души теплее всех, Где ждут любимая и дети
И за который воевать не грех.
Надежда впереди солдата шла,
Вставала, снова спотыкалась. И вот дошла, Победу принеся,
Солеными слезами умываясь.
«Ах, это Вы!» - сказал мне на пороге невысокий, полностью седой, с глубокими морщинами, человек. Морщины и седина говорили мне лишь о прожитых годах, но у этого, вроде бы простого старичка, горят глаза - они яркие и молодые, не согласные с возрастом.
Домик, в который я пришла - самый простой, не богатый, но уютный -в нем пахнет добротой не усыпляющей, а закаливающей, требующей взаимной доброты. На стене висит простая солдатская гимнастерка - на ней разные ордена, их много и ... две дырочки от пуль, другие же аккуратно зашиты, и невозможно сказать - от чего они. Мой взгляд остановился именно на этих двух дырочках, но тут мое плечо сжала мягкая рука, а тихий смех разрушил мои размышления.
- Здорово же мне тогда досталось...
Да ты не пужайся, садись, чаю хочешь?
- Нет, спасибо, я тут вот...
- Да я знаю, корреспондент ты, вся деревня уже знает, что приедете...
Муся вон пирог испекла.
- Да, я поздравить Вас приехала, вопросов несколько задать.
- Ну, садись гостья, а что спрашивать будешь?
- Меня заинтересовали эти дырочки, расскажите о них, пожалуйста.
- Да, интересная у них история.... Ну, слушай, коли времени не жалко.
Случилось это, считай уже после Победы, немец - то капитулировал
восьмого, а ранило меня девятого мая - на день Победы, в Праге. Фашисты
там сдаваться не хотели, вот мы на танках туда и ворвались. Я то на броне
сидел, как никак пехота, в город въехали и вперед, бегом. Забежал в какой-то
переулок и нос к носу с немцем - мальчонкой совсем, лет тринадцати -
четырнадцати, фашист-то под конец войны под ружье и старых и малых гнал.
Он с перепугу и пальнул. Да... А я вот не смог, ребенок все-таки...
Мальчонка кровь на мне увидел, побелел весь, автомат выронил, глазенки его
как сейчас помню, слезами налились, сел он рядом со мной, да как заплачет!
Плачет и причитает -« Гитлер капут, Гитлер капут!» А сам мне голову
поддерживает. Наши подбежали, один хотел его расстрелять, но я не дал,
отпустили его.... Так- то, до сих пор дитятю помню, до сих пор из памяти не
уходит.
Я незаметно вытерла навернувшуюся на глазах мокроту и решила продолжить разговор.
- Наверное, вам часто этот вопрос задавали - страшно ли вам было?
- Сначала - да, признаюсь, а потом - дым и видно только свои мысли, бывали
перерывы, но в основном, только так и было - грязь- воздух, еда- земля... Не
думай, я не жалуюсь на жизнь, я жалею, что не погиб там....Так и должно
было быть - насколько хорошим не было бы воспоминание, долго его
помнить не будешь. А у меня постоянно всё перед глазами мелькает. Отыщи
у себя самое страшное воспоминание и сравнивай с ним все беды. Жить
легче как-то.
- Спасибо. А вот если всё так было - грязь- воздух, земля-еда, то почему не
сбежали?
- Что?! Сбежать?! Нет, мысли не возникало... Низко как-то. А если даже
возникала, тут же прогонял. Дом - моя страна. Здесь моя мама жила. Кое- как
его сберегли. Я бы в камень превратился, но сюда ни один немецкий сапог не
ступил бы. Вот и живём так с Мусей - я же к ней шел. Дошел вот
(улыбается).
- Здорово. А вы чего добиться хотели, когда на войну шли?
- Добиться? Я же говорил - если мой дом - моя страна, то моя страна - мой
большой дом. А мой дом - это мой дом. Кроме него мне больше и не надо
ничего. А что ещё?
- А как вы думаете, почему в стране патриотизма нет?
- По радио вон говорят, в других странах, вроде бы, курение, выпивку на
улице запрещают - думают о них. А у нас только покупают и продают. А
Россия всё равно лучше всех. Мы её любим. И патриотизм есть, он в нужное
время пробуждается. Поэтому мы и победили.
- Спасибо. Мы к вам будем заходить. Ещё раз с праздником.
- Да не за что. Заходите уж.
Пока я ехала, я думала, насколько этот человек прав - ничего не меняется, даже мы. Только стараемся быть похожими на других.... А всё - таки Россия
- это Россия.